Самый желанный мужчина - Страница 22

– А некоторые из них все еще активны?

– Конечно. Например, на Милосе, Санторини, Нисиросе.

– Захватывающая и страшная история.

– Мне особенно жаль Санторини, – сказал Никос. – Минойская культура была красивой и утонченной, но она исчезла. Тебе надо съездить туда и посетить раскопки Акротири на Фере. Там есть музей археологических находок, где выставлены красивейшие фрески. Многие люди считают, что Платон имел в виду Акротири, рассказывая об Атлантиде.

– Я бы хотела туда съездить.

– Возможно, в июне ты сможешь туда съездить до возвращения в США.

– В июне у меня экзамен. Ты не можешь отвезти меня на этот остров?

– Я не езжу на Санторини, – ответил Никос.

– Но ты только что сказал, что там удивительно красиво.

– Да. По мнению других. Но я туда не езжу. И не поеду. – Он отвернулся от Джорджии и уставился на темный остров впереди. – Там умерла моя жена, поэтому я никогда туда не отправлюсь.

Джорджия сглотнула. Он впервые упомянул о своей жене. В его голосе не было нежности, только холодность и печаль.

Остальную часть пути оба молчали, и Джорджия не возражала. Она с радостью подставляла лицо солнечным лучам, ветер теребил ее волосы. Она думала о том, что Никос сказал ей о Греции и о своей покойной жене.

Она хотела бы узнать больше, но понимала – сейчас неподходящее время задавать вопросы. Она не хотела огорчать Никоса и портить их путешествие. Они проплыли чуть более двадцати километров, но прогулка казалась Джорджии настоящим приключением. На Аморгосе они посетили маленький городок, по которому просто прогулялись, а потом вернулись на лодку.

В деревне Катапола – крупнейшем порту Аморгоса – развлечений было больше. Там не было много магазинов, но Джорджия просто наслаждалась знакомством с городком. Она разглядывала симпатичную бухту, усеянную рыбацкими лодками, белые ветряные мельницы и традиционные сине-белые дома. В небольших кафе и тавернах, а также пекарнях Джорджия восторгалась различными сортами хлеба и кондитерскими изделиями.

Она видела, как продавщица за прилавком бросила на Никоса холодный взгляд, но он, казалось, этого не заметил, заказывая разнообразное печенье. Джорджия собиралась спросить его о странном поведении женщины, когда Никос открыл бумажный пакет, вытащил печенье и сунул его ей в рот.

– Ну? – сказал он. – Как?

Джорджия вытерла крошки с губ и улыбнулась.

– Вкусно, – ответила она, жуя печенье из нежного слоеного теста с миндалем и медом.

– Я думал оставить печенье на обед, – произнес Никос, – но оно так аппетитно выглядит. – Он разломал пахлаву пополам и протянул половину Джорджии.

Она засунула пахлаву в рот.

Никос наблюдал за ней, забавляясь:

– Ты перепачкала медом все пальцы.

– Ерунда, – ответила она, улыбаясь, и стала облизывать кончики пальцев. Она заметила, как сверкнули карие глаза Никоса, и ее сердце забилось чаще. – Я бы предложила тебе облизать мои пальцы, – сказала она, – но не уверена, что это прилично.

– Тебе нравится меня мучить.

Джорджия улыбнулась, глядя ему в глаза и задаваясь вопросом, почему ей так нравится его провоцировать.

– Да.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Никос.

– Чтобы позабавиться.

Простонав, он взял ее за руку и увел с крыльца пекарни, куда входили женщины, поглядывающие на них с любопытством.

– Я не вижу в этом ничего забавного. – Никос держал ее за руку, пока они шагали по мощеной дороге. – Я с трудом сдерживаюсь.

Джорджия снова улыбнулась:

– Я заметила. Здесь так романтично. А вот на Камари почти нет романтики.

– Романтике там не место. Там мой дом.

Джорджия рассмеялась:

– Ты рассердился. Что случилось?

Остановившись, Никос взял ее за плечи:

– Я хочу сорвать с тебя одежду и ласкать тебя.

– Я не против.

– Джорджия…

– Найди номер в отеле и займись со мной любовью. Вероятно, после этого тебе полегчает.

– Перестань! – прорычал Никос.

– Почему? Я пытаюсь тебе помочь.

– Ты мне не помогаешь. Потому что мне не хватит одной близости с тобой. Меня это не удовлетворит. Мой аппетит только разыграется. – Он крепче сжал ее плечи. – Если бы ты хотела мне помочь, то спросила бы возраст церкви, мимо которой мы проходим. Ты бы захотела узнать, почему на Аморгосе так много ветряных мельниц. Ты бы захотела выяснить, как на оштукатуренные здания наносится побелка.

– Но я не хочу знать о побелке и штукатурке. Меня интересуешь ты.

– Джорджия, – глухо и хрипло произнес Никос, опустил голову и припал к ее губам, словно отчаявшийся путник к живительной влаге.

Она вздрогнула и прижалась к его сильному мускулистому телу.

Проходящая мимо старуха что-то осуждающе пробормотала, и Никос прервал поцелуй и шагнул назад.

– Что она сказала? – спросила Джорджия, касаясь пальцами своих губ, которые покалывало от поцелуя.

– Что нам надо уединиться.

Джорджия хихикнула:

– Я уже это предлагала.

Хмыкнув, Никос снова взял ее за руку:

– Мы приехали осматривать достопримечательности. И мы их осмотрим. А ты будешь наслаждаться видом каждой маленькой церквушки и ландшафта. Через час-два мы пообедаем, а потом вернемся на Камари, где я запру тебя ради твоей же безопасности.

Джорджия снова рассмеялась.

Никос посмотрел на нее сверху вниз с притворной свирепостью:

– Я серьезно.

– Я знаю, и ты все больше мне нравишься. – Джорджия похлопала его по руке. – Когда ты не рычишь и не отдаешь приказы, ты очень милый человек и отличный собеседник.

– Не делай меня мягкотелым.

– Слишком поздно. – Джорджия сверкнула улыбкой. – Ты уже становишься мягче. Ты, мой дорогой Никос, стал пластилином в моих руках.